Творческие мастерские Игоря Калинаускаса «Хронотоп» – площадки для творчества:
– это креативные проекты, лектории, выставки, концерты, спектакли, авторские программы;
– это индивидуальное взаимодействие под вашу задачу;
– это место, где предоставляют шанс из «user vulgaris» превратиться в продвинутого пользователя своей жизнью и своими возможностями;
– это мастерская по изготовлению инструментов для продвинутого пользователя изделием «homo sapiens»;
– это пространство работы Игоря Калинаускаса и его коллег.
Эксперты сменяют друг друга, не давая творчеству превратиться в конвейер.
Хронотоп (от греч. «chronos», «время» и «topos», «место») — слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом.
М. М. Бахтин
Индивидуальный хронотоп — единство пространства и времени жизни конкретного человека.
И. Н. Калинаускас
Кто такой Игорь Калинаускас?
Человек он многогранный: международный эксперт в области внутренних ресурсов и психологии субъективности, современный философ, художник, режиссер, музыкант, автор книг…а в действительности, никто не знает, кто он такой, может быть артефакт?
«Все, что я делаю уже более пятидесяти лет, и теоретически, и практически, связано с этим — что есть конкретный человек. Мой личный интерес — внутренние ресурсы конкретного человека. И я убежден, что имеющиеся в нашем распоряжении технологии работают и могут давать практический результат.
Но это непросто, тем более, и это опять же моя принципиальная позиция, делать это надо на базаре жизни, не уходя в лаборатории, там закрываясь ото всех, не уходя в монастыри, склепы и другие формы бегства с базара жизни, потому что — это мое глубокое убеждение — живое знание существует только в форме людей. И только через сопереживание с другим и другими мы можем познать принцип целого и им пользоваться.
Один из идеалов культуры человеческой – идеал цельного человека. Он цельный, потому что у него нет конфликта между субъективным и объективным, между подсознанием, сознанием и сверхсознанием.
В чем смысл цельности? В том, чтобы внутреннее, преодолев все внешние барьеры, реализовывалось, объективизировалось, чтобы между внешним и внутренним человеком не было разницы. Как внутри, так и снаружи – таков идеал цельного человека. Но это дорога для смелых, очень смелых и очень рискованных людей, потому что на этих путях большинство пытавшихся заблудилось. Мы не безумцы – мы нормальные люди.
В этих поисках нет, и не может быть другой мотивации, кроме внутреннего желания. Человек ищет себя в полноте только для себя – тогда у него есть шанс найти. Поиск себя в полноте – это и есть поиск максимальной степени реализации.»
Игорь Калинаускас.
ИНТЕРВЬЮ C ИГОРЕМ КАЛИНАУСКАСОМ:
«ПУТЕШЕСТВУЙТЕ В СЕБЕ САМОМ – ТАМ ВЫ ОБНАРУЖИТЕ КОЛОССАЛЬНОЕ КОЛИЧЕСТВО ПОТРЯСАЮЩИХ ВЕЩЕЙ!»
Калинаускас, Николаев, Силин, ИНК, Абу Силг… Игорь Николаевич, а кем вы все-таки себя ощущаете?
Все разговоры со мной, все интервью начинаются с вопроса: «А кем вы себя ощущаете?» Ощущаю себя собой. Психологом, режиссером, актером, художником, музыкантом… Это не профессии мои, а призвания, разные мои персоны, которые, если хотите, я в себе создал сам. Они спокойно уживаются во мне одном, потому что я себя с ними не отождествляю, а, как уже говорил, ощущаю себя собой. Когда ты художник, ты — художник. Когда ты музыкант, ты — музыкант. Когда ты профессор, ты — профессор. В этом есть своя прелесть. Я называю это живыми персонами. Ты существуешь в некотором количестве ипостасей, и все они — живые. Но есть еще ты, который никто, и зовут его никак. Но это — ты.
Расскажите о своей творческой деятельности в текущий момент. Над чем сейчас работаете, как проходит ваш день?
Очень по-разному. Иногда во мне просыпается художник – и я пишу картины. Иногда просыпается музыкант – тогда я жду концерта, чтобы этот музыкант мог реализоваться. Иногда просыпается практический психолог, и я провожу беседы, из которых редакторы делают тексты, а потом из них получаются книги. Иногда создаю так называемый реп и выкладываю его на youtube, хотя какой это реп – традиционно это мой новый собственный жанр. А работаю я всегда над собой. Я ищу то, что еще не нашел в личной вселенной.
ПРОФЕССОР КАЛИНАУСКАС
Игорь Николаевич, поделитесь из чего, «из какого сора» выросли ваши книги и беседы?
Я очень счастливый и везучий человек. Мне повезло, что черепно-мозговая травма в детстве не сделала меня инвалидом 2-й группы, как должно было быть по всем медицинским показателям. В силу стечения обстоятельств это, наоборот, активизировало мои интеллектуальные возможности.
Мне везло на людей, на очень интересных людей, умных, образованных, интеллигентных, мудрых и видевших жизнь в таких страшных ее проявлениях, что после этого у меня не возникало мысли переживать по поводу своих болячек. Я понимал, что на этом фоне мои болячки — это так мелко. Мне повезло, потому что я дерзкий человек, наверное, из-за защищенного детства, защищенного с двух сторон: отец работал прокурором литовской железной дороги, да еще я был травмирован, и меня нельзя было особо наказывать. В результате я стал очень дерзким и не боялся социума, не боялся общественного мнения. Я позволял себе жить так, как хотел. Мне всегда было интересно жить. У меня до сих пор это один из важных критериев: чтобы было интересно жить.
А еще люди. Если я встречал нового человека, то провоцировал его на то, чтобы он сидел со мной два часа и рассказывал мне про себя, про свою жизнь. Про то, как у него там внутри. И это всю жизнь было для меня самым интересным, и это интересно мне до сих пор. Потому что существует огромная разница между тем, что человек есть внутри, как потенциал, и жизнью, которую он живет. Вот эта разница и есть мой двигатель внутренний.
И вы стали интересоваться человеком?
Да я и раньше интересовался. Я же готовился стать режиссером, а там без знания человеческой натуры никак. В четырнадцать лет я услышал внутри себя: «Нет недостойных людей. Есть недостойная людей жизнь». На долгие годы я сделал эти слова своим девизом. Именно они толкали меня к дальнейшему изучению человека. Я узнавал о людях. И чем больше я узнавал, тем отчетливее понимал: в человеке, в каждом конкретном человеке, заложены великие возможности. А жизнь настолько примитивно устроена, что унижает их. Да, я всегда говорил себе: так давно сложилось и обусловлено понятными историческими причинами, в своем развитии человечество пошло по такому пути, и тут в ближайшее время ничего не изменить. Да, я видел это несоответствие, я его всегда понимал, но принимать его я не хотел и не хочу.
Профессор Калинаускас в основном занимается сознанием? Как оно устроено, как его развить?
Буквально два года назад дошел до конца пути сознания. Все! До границы. Горжусь! Там такая штуковина, которую я назвал горизонт событий. А дальше невозможно.
Но сознание — это же не все. У нас еще много всего есть. Одна загадка, которая называется душа, — что это на самом деле такое? Я написал книжку «Реабилитация души». Она небольшая. Хотелось мне поговорить о реабилитации души — на нормальном понятном языке. Чтобы люди, которым это интересно, нашли бы для себя ответы в этом тексте, смогли бы погрузиться в него. Хотелось защитить, по крайней мере, своих читателей от невежества и шарлатанства, которых теперь на рынке таких книг — огромное количество. И вроде бы получилось.
Объясните, для чего нужны психология и познание себя? Можно ли просто быть счастливым, не углубляясь в вопросы познания своего внутреннего мира и реальности?
Вы знаете, есть народная мудрость: «Дуракам – счастье». Ведь если мало вопросов, то мало и ответов, в том числе – и ответов, неприятных для себя. Но я не думаю, что это дает полноту пребывания, потому что к ней можно прийти, только знакомясь со своей внутренней вселенной, с ее отношением к окружающему миру. И тогда неприятные жизненные ситуации не разрушают ни тебя, ни твою жизнь, потому что в основе жизни вот та самая первичная радость – я есть, я живой.
РЕЖИССЕР НИКОЛАЕВ
Скажите, откуда такая мечта — театр?
Субъективный мир… Ничто меня так не привлекало, как он. Еще в детстве я мог отказаться от чего угодно — рыбалки, кино, школы, — лишь бы посидеть с новым интересным человеком и послушать, что он рассказывает… Рассказывает, рассказывает, рассказывает… И так мне, еще мальчику, хотелось понять — что там у него внутри, почему именно это у него внутри. Чем люди отличаются друг от друга…
А что практически вы вкладывали в мечту: стать режиссером? Зачем?
Я хотел быть режиссером, и я стал режиссером. Застал Щукинское училище в период расцвета: параллельно со мной на дневном факультете учились все звезды теперешнего театра, будущие звезды театра и кино. Начиная от Насти Вертинской и кончая… Даже не знаю, кем закончить… Михалков, Костя Райкин и так далее. Я очень рано определился с точки зрения общепринятых норм. В четырнадцать лет точно знал, что хочу знать и чем хочу заниматься. Поэтому все, что я делал, было связано с тем, что я готовил себя к работе в театре и к познанию человеческой психологии, человеческой жизни. У меня было такое очень целевое бытие, наверное, можно так сказать.
Я четко знал, чего я хочу. Я хотел понять, почему так. Почему люди, потрясающие совершенно создания, живут такой несовершенной жизнью. Она мне казалась ужасно оскорбительной для людей.
От многого приходилось отказываться ради такой целеустремленности?
В моей жизни было несколько эпизодов, когда я отказывался от хорошей карьеры, потому что это не входило в мой смысл. Например, однажды мы сыграли «Клопа» у Александра Михайловича Поламишева, Юрию Петровичу Любимову это очень понравилось, они с Александром Михайловичем были приятелями. И он сказал Поламишеву: «Я беру любых двух твоих парней к себе на стажировку, сам выбирай, кого». И Александр Михайлович предложил мне. Что такое стажировка у Любимова по тем временам? Да это все, обеспеченная карьера, год ты там стажируешься, и понеслось!
А я приехал домой и думаю: «Господи, за год я поставлю три спектакля сам… Мне не важно, что это будет не в Москве, а так я год буду болтаться около Любимова и изображать то, чего во мне нет». Я что-то там придумал в качестве причины. Он, естественно, не поверил, может быть, даже как-то рассердился на меня…
У вас есть своя методика психоэмоциональной подготовки актеров и не только. Расскажите немного о ней. Зачем понадобилась? Как создавалась?
На сессии в Щукинском я познакомился с Борей Тираспольским. Первый мой духовный родственник. И мы с ним все думали, как бы помочь актерам в воплощении образа, как научить человека управлять своим состоянием: психикой, энергетикой, телом. Много интересовались всякими психотехниками. Так родился в 1971 году метод, который сейчас называется ДФС (дифференцированные функциональные состояния), а сначала именовался просто «Огненный цветок». Для актеров, в общем-то, был порожден, для полнейшей реализации актерского потенциала. И название ДФС появилось при подготовке первого научного доклада на эту тему, когда нужно было легализировать все это и получить социальное признание методики. Это произошло в Ленинграде на конференции под руководством академика Казначеева. Впоследствии технология оказалась полезна не только актерам. Этой методике сейчас уже много лет, она своей жизнью уже живет.
Говорят, вы обладаете какими-то тайными знаниями?
Существует Традиция, где знание передается — от человека к человеку, от поколения к поколению. Мой учитель мне говорил: «У тебя будут спрашивать, кто основатель Традиции, а ты всегда отвечай одно и то же: «Сократ был наш человек». Это европейская традиция, хотя в чем-то она очень близка суфиям, гностикам. Я довольно большой эксперт в области внутренних ресурсов человека, и этим я с людьми занимаюсь, и сам этим пользуюсь.
ПЕВЕЦ И КОМПОЗИТОР СИЛИН
А с чего все началось в вашем музыкальном проекте Duo Zikr?
Изначально, если совсем изначально, у нас театр голоса, поскольку мы с Олей, моей партнершей по дуэту — театральные люди…
Все началось в 90-х годах с того, что мы спели вдвоем несостоявшийся, по причине того что нас оставил спонсор, спектакль. Все разбежались, кроме Оли, и мы с ней вдвоем полтора часа пели. С этого начинается неформальная история нашего дуэта. Воины духа, наверное, были в нас, потому что мы не сломались, не бросили, а возвели на этих развалинах наше искусство. Тогда это было так: два человека, два стула — и всё. И мы начали ездить, нас стали звать друзья в разные города петь, и только потом это стало обрастать всяким…
А формально… В сорок девять лет я впервые вышел на профессиональную сцену вместе со своей партнершей Ольгой Ткаченко в качестве певца. А через пять лет в Италии мы получили высший бал за вокал на закрытом профессиональном фестивале. Потом мы объездили полмира, мы пели в Нью-Йорке на Бродвее, мы пели в Гонконге. В Австралии. В Иерусалиме. В Париже. В Берлине…
В чем уникальность и особенность Duo Zikr в сравнении с современной музыкой?
Мы – единственный в мире дуэт, который выходит на сцену и прямо на ней рождает свою музыку, потому что то, как наши композиции будут звучать, каждый раз не известно ни нам, ни слушателям. Следующая уникальность – в особой технике голосоведения, которую мы породили, смешав камерный и классический вокал, а также архаические техники разных народов: от славянского радения до тибетского горлового пения. Но слов там нет. Язык ― это конвенция, мне за словами интересно.
Расскажите о вашем знакомстве с Сергеем Курёхиным.
Познакомились мы с Сергеем в 1992 году, после чего стали плотно общаться. Много разговаривали о музыке, о жизни, о людях, иногда спорили, но всегда нам было очень хорошо вместе. Он был очень образованный человек во всех смыслах – и при этом мог как угодно играть словами и нотами. Кроме того, он фантастический пианист. Пару раз он приходил ко мне домой, и мы вместе музицировали – Сергей играл на фортепиано, а я пел в стиле Zikr’a. Я до сих пор его вспоминаю, наше общение, в первую очередь, было человеческое, интересное, творческое и по существу. У нас было совместное принятие друг друга и в дальнейшем много совместных проектов.
Самое странное, что говорил Курёхин: «Я не верю, что люди могут прийти и слушать музыку два часа подряд». Но когда он пришел на наш концерт – Duo Zikr – то был удивлен тем, что, оказывается, такое возможно.
И как люди воспринимают ваше пение? Это ведь не классический вокал, не эстрада, не народная музыка…
Мы много ездили по миру, и везде нам говорили: «Ну, прямо как у нас» Я помню, в Тунисе к нам подошла женщина и рассказала: «Моя сестра живет в оазисе, они так же поют». Когда мы однажды пели для дипломатического корпуса, подходили культурные атташе разных стран и говорили: «Точно как у нас народное пение» То есть мы используем архаическое пение, и люди слышат отголоски чего-то родного и слушают. Мы учились. После того как сложился дуэт, мы еще пять лет занимались под руководством профессионального педагога классическим вокалом, камерным. При этом мы используем специальную технику для управления своей внутренней энергией, за счет чего создаем резонанс между собой и со зрительным залом, и музыка рождается прямо на сцене. А так мы пели в очень разных местах. И везде всем было понятно… Хотя понимать-то тут, строго говоря, нечего. Но переживание… Душой всем было понятно.
Многие авангардисты увлекаются переплетением музыки и кино. Есть ли в вашем творческом арсенале подобные опыты?
С Зикром у нас было два таких опыта. Музыка альбома Premonitions of a Shooting Star («Предчувствия Падающей Звезды») стала саундтреком к фильму Сергея Дебижева India in Real Time из серии его картин о мировых культурах и религиях.
В начале 2019 года была премьера моего нового проекта – фильма-спектакля «Свеча», где я выступил в качестве продюссера и режиссера, а Ольга Ткаченко озвучила музыкальный ряд, который звучит напротяжении всего фильма. Этот фильм – очень интересный опыт в жанре арт-хаус. Авторское кино позволяет выйти за рамки и вот вокальная партия была одним из режиссерских приемов озвучивания без слов сложной партитуры внутреннего мира героини спектакля. Это была еще одна линия, помимо внешнего действия спектакля и монологов актрисы, за которой мог седить зритель и ей сопереживать.
ХУДОЖНИК ИНК
Что вы делаете, когда пишете картины?
Картины — это мое самовыражение, то есть вынос внутреннего мира во внешний. Это результат знакомства со своей субъективностью и объективизации ее содержания.
А еще для меня живопись — это мое одиночество, то одиночество, которое радостное, потому что есть я, холст, краски, кисть — все.
Кто-то из художников на вас влиял? Кому-то подражали? Учились на примерах? Как вы вообще себя чувствуете в мире живописи. Своим?
Конечно, есть что-то, что больше отзывается. Люблю Ван Гога, Модильяни. Обожаю декаданс, «мирискусников», Климта, Муху, потому что сам так не умею. Потому что это красиво, это изысканно это мне тоже нравится. Я люблю Крамского как портретиста, я считаю, это выдающееся что-то в области портрета. Дали. Он гений, конечно. Но больше люблю его книжку «Записки гения». Очень люблю экспрессионистов, в том числе и абстрактный экспрессионизм, американский. То есть люблю какие-то вещи, которые меня затрагивают, к которым я могу эмоционально присоединиться.
Я считаю, что без эмоционального присоединения к какой-то части культуры нет развития внутреннего, субъектного. Что такое культура? Это то, что пережило время. Это то, что рассказывает не о том, что человек сделал во внешнем мире, а о самом человеке, что у него там внутри.
А еще от живописи, когда я пишу картину, я кроме всего прочего получаю такое чувственное удовольствие.
Расскажите про вашу практически бесконечную портретную галерею.
Когда пишешь портрет, познаешь человека. Мне самому интересно — не знаешь, что именно выйдет на первый план.
Я написал более 400 портретов. Я пишу тогда, когда ко мне обращаются за этим. И я обожаю портреты. Никогда не знаю, что там выйдет. Для меня загадочность того, что происходит между тобой и этим человеком и потом объективизируется, — очень ценно.
А начиналось с чего? Сразу с портретов?
Сначала был такой пейзажный период. Я очень люблю пространство как таковое, и то, чем оно наполнено, тоже для меня очень важно. И сейчас из романтических времен у меня осталась любовь — иногда написать пейзаж. Я почти никогда не пишу с натуры, порой делаю фотографии, но это тоже только повод. Я их фантазирую в основном. У меня много внутри восходов, закатов, и из этого что-то рождается. Мне главное: о чем это? Образ! Что это?
А когда вы пишете картину, цель вы ставите пред собой, что хотите сказать?
Я честно скажу, когда я художник, то я ― художник. Я ничего головой не делаю, рождается, и я делаю. Самая большая моя работа ― это впечатление от «Тайной вечери» Леонардо да Винчи, называется «Дух. Плоть. Кровь». Огромная работа по размеру и количеству холстов.
Это очень странная история. Я был в Милане, дважды мне удалось побыть у «Тайной вечери». И что-то было такое сильное… И однажды я увидел то, что получилось потом в итоге. Практически я увидел готовую работу: именно такое количество холстов, именно такая композиция, сразу я знал, что это будут стеклянные рамы… И сам себе сказал: «Не-ет, ни времени, ни… есть внутри — и ладно». И через некоторое время в Литве я слышу себя, как я своим друзьям диктую, какие нужно заказать холсты. Все по размерам и количеству. Приезжаю в следующий раз — холсты стоят. И три «запоя» по неделе, и я написал.
Впервые «Дух. Плоть. Кровь» была выставлена в Музее Леонардо да Винчи в Милане. Это символично. Меня поразило, некоторые итальянцы крестились на нее. Хотя тут ничего нет. А один японец приходил каждый день, пока шла выставка, садился в лотос и медитировал. Садился так, чтобы картину видеть. Последний посетитель выставки в Милане был символичный ― на костылях, его привезли друзья. Он на костылях прошел, сел на лавку и долго-долго сидел. Для меня это самое большое — то, что что-то это человеку давало.
ПРОДЮСЕР КАЛИНАУСКАС
Кто такой продюсер Игорь Калинаускас?
Наверное, тот, кто создал и продвинул «Duo Zikr». Во всяком случае, я считаю «ZIKR» самым ярким и успешным своим продюсерским проектом. А есть еще работы режиссера Николаева на театре, как принято говорить. Книги — автора Калинаускаса. Картины — художника ИНК. Много всего. Во всем этом я принимал участие и как продюсер в том числе.
А чем занимается продюсер Игорь Калинаускас сегодня?
Из совсем нового – это проект неформатного творчества «Chudiki&Art».
Зачем продюсер художникам?
Идея проекта «Chudiki&Art» родилась из того, что вот уже не один десяток лет существует «Duo Zikr», и все это время мы слышим о нашей музыке слово «неформат». Мне захотелось познакомиться с теми, кто также делает что-то художественное в «неформате», кого никак не признают официально, никуда не зачисляют. С чудиками, вроде себя. С теми, кто творит, опираясь на свою богатую и разнообразную субъективность, а не просто там головастиками, занимающимися комбинаторикой, да придумыванием. Хочу, чтобы их творчество увидели и услышали, как можно больше людей.
Насколько актуален оказался предложенный вами проект?
Неожиданно для нас, конкурс охватил не только Россию, но и другие страны. Пришло очень много отзывов от людей, с благодарностью за то, что появился такой проект, где их творчество востребовано, и они могут им поделиться.
Многие участники нашли в проекте новые интересные знакомства, общение и обмен идеями. Но самое главное, удалось создать пространство для свободного самовыражения и творческих экспериментов. Финалисты проекта делают выставки, участвуют в фестивалях, их уже приглашают в арт-резиденции за границу… На наших интернет-ресурсах мы выкладываем конкурсные работы, видео, с ними можно познакомиться и самим принять участие в этом проекте.
С высоты своего опыта дайте, пожалуйста, несколько универсальных, простых советов: чего необходимо придерживаться каждому, чтобы жить в гармонии и мире?
«Из глубины своего опыта»… С высоты на людей я смотреть не хочу – и считаю, что это неправильно. Все люди – люди, и сделаны из людей. Универсальных советов тоже не бывает, потому что каждый человек уникален. Но есть один совет, который я когда-то получил и его придерживаюсь: любите себя, но не нарциссически, а просто как неизведанные края. Путешествуйте в себе самом – там вы обнаружите колоссальное количество потрясающих вещей.